«Я фотограф и моя задача – показать животных в привычной для них среде. Меня привлекла Аляска, так как там еще сохранились уголки нетронутой природы» – так писал шведский фотограф-путешественник С. Йильстер.
Прежде всего я решил фотографировать моржей. Морж – зверь внушительных размеров, он имеет грозный вид. Четырехметровая жирная туша массой в две тонны обладает двумя огромными, в метр длиной, белыми клыками, торчащими вниз из маленькой головки.
Узкий берег небольшого островка Круглого – последнее лежбище моржей на американской стороне Берингова пролива. Здесь лежало вповалку около двух тысяч моржей. Их могучее сопение и рев смешивались с шипением прибоя, с громкоголосым хором птиц, разместившихся на отвесных скалах.
С фотоаппаратами и штативом, одетый в костюм защитного цвета, я полз, прижимаясь к скале, чтобы сфотографировать моржей с близкой дистанции. Моржи близоруки, плохо слышат, но обоняние у них очень тонкое. Я боялся, как бы стадо не учуяло меня, но моржи были, к счастью, заняты только собой.
Мне удалось сфотографировать их буквально с метрового расстояния. Рукой можно было дотронуться до ближайшего! Но они крепко спали, громко храпя. Вот огромный самец с могучими клыками выбрался из воды и пополз через спящих. Они, разумеется, не были рады этому, и чьи-то не менее мощные клыки ударили по тугой толстенной шкуре. Этот удар послужил началом настоящей битвы, которая прокатилась от одного животного к другому по всей бурлящей жирной массе.
Морж кажется медлительным и неуклюжим, но, когда дело доходит до схватки, он двигается с поразительной быстротой.
Моржи проводят лето на острове Круглом, богатом моллюсками. Они соскабливают клыками со дна на мелководье устриц и мидий и, набив желудок, выходят на берег отдыхать. Обычно весь июль, август, сентябрь моржи спят на береговой гальке. Кровь их разогревается и проникает в мельчайшие сосудики в коже, поэтому черно-бурые животные становятся красными или розовыми. Розовая масса моржей на берегу острова кажется тогда сверху, с самолета, розовой пеной вскипающего на огне киселя.
Медведи на рыбалке
Когда по рекам Аляски поднимается для нереста лосось, с гор спускаются медведи и начинают «рыбную ловлю». Мы решили не пропустить это зрелище и вылетели на самолете из Анкориджа, пересекли полуостров Кенай, где раньше рос густой хвойный лес, а теперь вздымаются нефтяные вышки, и опустились в устье небольшой реки. Ее окружают заросли, трясины и безлесные откосы, выше на реке виднеется несколько перекатов, где на камнях в водяной пене стоят медведи.
Я, моя маленькая дочь и проводник расположились на берегу реки, поставили две палатки, под кухню приспособили пещеру, которую нашли поблизости. Высокий берег реки плавными уступами поднимается вверх, к голубым, окутанным мглой горам. На пригорках много цветов. Особенно красив темно-красный рододендрон.
Ежедневно с утра мы занимали свои позиции для наблюдений и съемок, стараясь не мешать проходящим мимо медведям. Медведи привыкли к нам. На перекаты быстрой речки их приходило в день не менее двенадцати. Вскоре мы стали их различать и даже дали им клички. Оказывается, что в медвежьем обществе строго соблюдается субординация по возрастному признаку. Самым старым предоставляется преимущественное право лова рыбы у верхнего уступа, где лососи, пробиваясь вверх по течению, высоко выпрыгивают из воды.
У каждого медведя свой участок, где он может ловить рыбу. Правда, у самого большого и, видимо, самого старого медведя определенного участка не было, но стоило ему появиться на тропе, как все уступали ему место у переката. Он часто нырял в глубокие заводи и никогда не выныривал без добычи. Пойманную рыбину уносил в кусты и там в одиночестве наслаждался лакомством.
Один мишка вылавливал рыбу только с икрой. Рыбу без икры он презрительно отбрасывал в сторону на радость чайкам, а иногда швырял назад в реку.
Неопытные медвежата часто подолгу простаивали в ледяной воде с поднятой правой лапой, не умея ею орудовать. Тощие, косматые, взъерошенные, они дрожали от холода или в ярости колотили лапами по воде.
Однажды жалкий, промокший и голодный медвежонок несколько часов простоял в воде и не поймал ни одной рыбки. Моя дочь в это время подошла с удочкой к воде, собираясь выловить на обед радужную форель. Медвежонок внимательно следил за ее движениями. Первым клюнул большой лосось с красными полосами на боках. Эта рыба не годилась нам, и дочь, сняв добычу с крючка, бросила медвежонку. Он поспешно схватил рыбу и бегом бросился в кусты. Через некоторое время он снова появился и уселся на прежнее место, явно ожидая, что и дальше для него будут ловить рыбу, как делала, очевидно, когда-то его мама-медведица.
В нижней части переката, где река становилась уже, обычно ловили рыбу медведицы с медвежатами. Ни один медведь не осмеливался вторгаться на их территорию.
Наше внимание привлекла громадная медведица с гладким красивым мехом, мать троих славных и озорных медвежат. Рано утром она входила в воду и время от времени делала резкое движение лапой – промахов почти не было. Рыбу она, конечно, отдавала своим малышам. Двое из них отличались особенно задиристым нравом, они готовы были драться даже из-за маленького плавника. Третий медвежонок молча смотрел на драку.
Однажды драчуны так увлеклись, что чуть не свалились в реку, пришлось вмешаться медведице и зарычать на маленьких озорников.
Под вечер медведица уводила свою тройню через заросли рододендрона в горы. Там, на заболоченном склоне, они лакомились еще не совсем спелой морошкой.
Когда кончается нерест лосося, аляскинские медведи переходят на вегетарианскую пищу. Они едят траву, ягоды, пока не придет пора залечь в берлогу. К этому времени у них как раз образуется добрый запас жира на зиму.